Во все времена, перед большой войной наступал один и тот же последний день. Он кочевал из одной империи в другую, с континента на континент, из века в век, но люди то и дело забывали о нем, а те, кто его пережил предпочитали хранить молчание. Обычно это случалось в начале лета. Тому способствовали хорошая погода, готовность интендантской службы и приличное состояние дорог.
Как и в прошлый раз, утренний ветер не принес в город желанной свежести. Напротив, незадолго до рассвета, его улицы накрыла вязкая, желтая мгла. Жар растекался в глубины дворов, по кронам деревьев, пустоте амбаров и каменных башен. Струился в темноту подвалов, в жерла спрятанных на окраинах города пушек, застывал студнем на улицах. Закрытые ставнями окна хранили драгоценную прохладу ночи.
Недалеко от церкви, на грозном, как локоть великана, сочленении улиц ругались две старухи. Они скрипели, шевелили пальцами, осыпая друг друга проклятиями без всякой злобы, пытаясь отпугнуть своей бранью невидимую, злую силу. Хозяин лавки подметал желтую пыль, оседавшую с неба. Он знал этот день. За взмахами метлы наблюдала лукавая рыжая кошка.
В городских казармах ворочались солдатские тела. Они источали запахи дегтя, вчерашней похлебки, немытых человеческих впадин, издавали звуки грубых солдатских снов. Лишь начальник гарнизона и городской голова, не смыкая глаз, ожидали вестового из столицы.
Страшная новость уже ковыляла по дорогам. Горели дома, пламя вырывалось из окон. Все обратилось в бег. Метались женщины, роняли детей, рыдали, воздевая руки к небу. Мужчины толкали друг друга, бежали, трясли животами, утирая красные, потные лица. Их страдания и крики терялись в широкой полосе, оставленной войсками перед тяжелой поступью вражеских армий.
Далеко от линии фронта, гладко выбритые, хорошо одетые люди тихо переговаривались между собой. Слуги в мундирах то и дело подносили бумаги. Люди читали, многозначительно кивали, и что-то черкали на листах. Листки укладывались в папки, уносились по гулким коридорам и спешно передавались гонцам.
В багровых лучах заката, казалась серой пролитая кровь. Редели выстрелы, затихали взрывы. Усталые кони упрямились, повозки натыкались одна на другую. Солдаты скидывали ранцы на землю, ставили ружья, отливали, утирались грязными тряпками и шли харчевать.
По дорогам текли потоки людей. Благословляя покров ночи, они бежали от крадущейся по пятам смерти. Бандиты отнимали у обывателей деньги, еду, приставали к женщинам. Потерявшие родителей дети хватали чужих за полы одежды. Никто не смел проронить ни слова. Сгоревшая мельница указывала путь на восток. За сгорбленными спинами заходило солнце и, вместе с ним, заканчивал свой бег по лику земному последний перед войной день.
